— Комиссии всё ясно, — сказал очень довольный доктор, тщательно сложил обе бумажки и спрятал их в бумажник. — Наталья Кузьминична, попрошу вас в комнату!
— Вот за его спасибо! — с чувством промолвил Волька, снял трубку, прижал её к уху и долго тщетно прислушивался.
— А вот он не верит, что Московское море делал мой дядя.
— Ты мог бы мне подарить собаку? Овчарку.
На берегу Вольку давно уже ждали Женя и Хоттабыч. Кругом было тихо. Необъятное ночное небо простиралось над головами наших друзей. Полная луна лила с высоты неживой, голубоватый свет.
На востоке поднималось ослепительно блестевшее солнце. Понемножку стало припекать. Растаяли сосульки на бороде Хоттабыча, на бахроме ковра; растаяла противная ледяная корка, которой покрылась вся его свободная от пассажиров поверхность.