– Там где-то. – Мишка махнул рукой в сторону деревьев. – Митька пленных там пристроил и охрану приставил. Он покажет.
– Лях, под лавкой схоронился, где раненые лежат. Там угол темный, ну вот он, видать, и… того. Вон гляди! – Артемий указал на разрез на одежде мужика. – Зарезать его, похоже, хотели, да вывернулся как-то. Ну, а морду… это уже мы, чтобы не рыпался.
Круг образовался сам собой. Урядник, видя, что драки не избежать, но есть надежда выйти из заварушки с честью, кивнул рыжему Федьке, и тот принялся стягивать перевязь с самострелом и болтами. Противник тоже расстегнул кожаный пояс с ножом, кошелем и прочим, что на нем висело, и передал Степке, но, к счастью, драке так и не суждено было начаться.
«Расклад знакомый: правительственные чиновники, финансовые и промышленные тузы, бойцы идеологического фронта и высшие военные чины. Ничего не изменилось».
Идея с похищением княгини Агафьи, как выяснилось, принадлежала этому самому Петру Власту. Однажды этот деятель уже поимел неплохой гешефт на подобном мероприятии, когда бежал по каким-то причинам из Польши и поступил на службу к князю Перемышльскому. Втеревшись к тому в доверие, Власт похитил князя Володаря во время охоты и преподнес великому князю Болеславу, а тот назначил пленнику такой выкуп, что обобрал княжество Перемышльское до нитки. «Общественность», правда, возмутилась подобного рода действиями, и Власту пришлось передать большую часть своей доли выкупа церкви. Но ведь не успокоился на этом, паскудник, новое похищение измыслил!
– Вот именно! – подхватил Мишка. – Если бы не князь Всеволод, мы бы их всех перебили! Но в другой-то раз так не случится, чтобы и княгиня в заложниках, и князь Туровский отсутствовал, и великий князь Киевский в Степь ушел, и князья Полоцкие на поход решились, да все это одновременно. Нынче редкий случай выдался, такое не часто случается!