Мишка поправил прически близнецам и принялся причесываться сам.
– Здрав будь, сотник! – подмигнул он Мишке, поднимая кубок. Пришлось ответить на приветствие и тоже отхлебнуть вина.
Мишка попытался обуздать рвущегося наружу Бешеного Лиса, но, похоже, получилось у него это не совсем удачно, потому что Митька моментально успокоился, Артемий опустил руку, тоже рванувшуюся было к поясу, зато Своята побледнел и заерзал на заднице, словно вознамерившись прямо на ней и отползти в тот самый проулок, из которого выскочил. Только вот путь назад ему преградили взявшие его в кольцо конские ноги, а над ними, освещенные дергающимся на ветру пламенем факелов, высились фигуры опричников, с мрачным интересом рассматривающих копошившегося внизу человечка.
– Да я-то что вам скажу! Сам только вернулся. Вон у Михайлы спрашивайте!
Только вот, сэр, напрягите-ка память. Как-то не так уж и давно вы, глядя на Дударика, сказали себе: «Коллекционируй счастье в детских глазах».