– Почему так? Здоровьем слаб? – Мишка постарался, чтобы голос его звучал доброжелательно: уж очень печально смотрел на него парень. – Если здоров, так и не поздно еще.
Старшина Младшей стражи вместо ответа зачем-то принялся стягивать с головы шлем, а Мишка с какой-то отстраненной безнадежностью ощутил, что всеобщее сумасшествие продолжает усугубляться: вопрос княгиня задала по-польски.
Купцы убедились, что мальчишка на подначки не ведется, и, посмеявшись, все же одобрили: разумен отрок. И слава богу, а то неизвестно, сколько бы пришлось от них отмахиваться, стараясь при этом не перейти границы почтительного отношения к старшим.
– А ну, спокойнее! Пальцы расслабить, а то сейчас сок из самострелов выдавите. Спины, шеи, дыхание… Забыли, чему учены? Глядите, ребята все верно делают, вот и нам так же надлежит. Ты! Чего коня зря дергаешь? Ты! Как самострел держишь? Ну-ка, всем негромко, но отчетливо прочесть «Отче наш»!
– Что же он сам-то в молодости иного придерживался? – продолжила Варвара, дождавшись, пока за девицей прикроется дверь. – Хотя… – вздохнула она, – кабы мы в молодости все свои ошибки предвидеть могли… А разве его брак был неудачен?
Ситуация была вполне ожидаема: мальчишки-лесовики не то что большие города раньше в глаза не видели – для многих и Ратное-то за мегаполис сходило. За время учебы, конечно, они и пообтесались, и с боями прошлись почти через полкняжества, но ведь не достопримечательности осматривали. А тут вокруг шумит большой торговый город, столица княжества, и какими только соблазнами из-за тына не тянет! Вон рядом пекарня расположена. От сдобного духа, что разносился по лагерю, даже у Егора порой слюна набегала, а для отроков так и вообще – мучение и нешуточный соблазн.