Роська побледнел до прозрачности, Матвей же, напротив, покраснел, но злились они не на сотника и не на товарища, стоявшего рядом, а на себя самих и напрягались от тяжести той вины, которую повесил на них Мишка. Родившиеся неизвестно где, воспитанные один полупиратами на ладье, другой вообще черт знает кем и как, прошедшие в буквальном смысле огонь и воду, они оба сейчас оказались в состоянии «лучше в петлю», ибо за последние полгода незаметно для самих себя срослись с родом Лисовинов, что называется, до самых печенок.