Уильям Питт, осунувшийся и постаревший на много лет за эти несколько кошмарных дней, с тяжелым усилием поднялся из-за стола. Осторожно потер ладонью середину груди — сердце невыносимо болело, сильно кололо в боку, и было отчего.
— Я согласен с вами, сэр. — Харди с нескрываемым злорадством посмотрел на вражеские корабли, что заметно «потяжелели». — Вот только, сэр, как бы они не затонули до того, как мы с ними свалимся…
В женском голосе явственно звучала насмешка, но Петр сделал вид, что ее не понял, демонстративно медленно поворачиваясь к ведьме, и молча уставился на нее, продолжая сжимать кулаки. Та не обратила внимания на угрожающую позу и присела на лавку, предварительно убрав снег варежкой: то же затрапезное пальто с облезлым воротником, дешевая сумочка, тусклый вид — нормальный советский облик.
— Еще чего, опасаться, у нас и у русских один крест — Андреевский! Так что вряд ли в беде нас оставят.
— Полноте, дон Фредерико, вы сражались не менее отчаянно и тоже заслужили великую славу вместе с нашими союзниками французами. Это наша общая победа!