Питт говорил глухо, но каждое его слово словно падало тяжелым камнем, и, добавляя нервозности, в кабинете громко пробили часы, отмеряя еще один прожитый королевством тяжелый час.
— Да, ваше императорское величество! «Голова и ноги»! — Поручик говорил решительно, но в его глазах Петр впервые уловил смятение. — Только в тексте у меня было написано «высочество», на «величество» его изменяют переписчики. А «шашки» на «пешки»!
— И что же такого происходит в свете, что должно было вызвать интерес министра полиции? Мое дело — Франция, гражданин Талейран! А уж все остальное, — Фуше картинно развел руки, — в компетенции вашего ведомства, или я ошибаюсь? Да вы присаживайтесь, разговор, как я понимаю, будет о неких серьезных делах?
— Поднять сигнал: «Корабли подготовить к бою! Курс прежний — Трафальгар!»
В добавление к двум ранам дерзкого поручика наградили белым Георгиевским крестом и, как следствие, автоматически произвели в капитаны, тут же переведя в гвардию с тем же чином — так что можно было считать себя армейским майором.
— Вот видите, ваше величество! Поэтому военные, и моряки в особенности, должны всегда помнить о приказе, данном им, и о дисциплине, на которой держится и флот, и армия!