Петр посмотрел на солдат и офицеров в странных для европейцев одеяниях. Мундир вроде военный, с погонами, а вот вместо штанов надето нечто похожее на юбку, из-под которой торчат голые волосатые голени: ничего не поделаешь, таков килт, национальная шотландская одежда.
Мурлыканье словно проникало в каждую клеточку его тела, принося с собою блаженство. Таких ощущений ему испытывать еще не доводилось — и неожиданно руки сами дернулись, настолько ему захотелось погладить это ласковое создание.
«Эх, брат, такую карьеру мне погубили… Хорошо хоть клинок крови отведал!»
Момент был удачным донельзя — в бухте оказалась ровно половина английской эскадры, а других Нельсон уже увел против русских в Дарданеллы. Но невероятное везение продолжилось — четыре линкора стояли на якорях, а два проходили килевание, а потому в бою не участвовали, спустив флаги после обстрела.
— Но главный вклад ваш, дон Федор. Мы с покойным Вильневым лишь помогли, — Гравина тяжело вздохнул и добавил с печалью в голосе: — Но потеряли очень много кораблей!
Усы Петра Алексеевича выгнулись, и царь жизнерадостно засмеялся, вспоминая юношескую проделку. Меншиков откровенно ржал, скаля зубы, заулыбался и сам Петр — эту историю он хорошо знал.