Но никаких чувств Давыдов по этому поводу не испытал, только боевой азарт, что звал его скакать дальше вперед.
— Может быть, вы смягчите свой справедливый гнев, ваше императорское величество? А моя страна приложит все усилия, чтобы полностью урегулировать возникшие между нами трения…
— Ваше величество, брат мой! Дело в том, что премьер-министр Питт и посол в Петербурге Уинтворт перешли все допустимые грани в политике и войне — наши страны могут воевать между собою, но нанимать убийц для монарха?! Где ваша честь?!
Двери столичных кабаков были настежь открыты, вино и водка могли потечь полноводной рекой. Но горожане, за исключением особо жаждущих, не торопились уходить с Дворцовой площади, с умилением взирая на величавую императрицу, и низко склоняли головы под благословление патриарха. А затем громко приветствовали ликующие свиты союзных испанского, прусского, датского, шведского и французского послов, носили на руках и подбрасывали в воздух военных.
Нет, он генерал республики и не станет служить лукавым нуворишам, тем, кто убивает ради выгоды; кто платит золотом за скальпы убитых индейцев, считая, что земля принадлежит «людям», а не тварям, что обитали здесь задолго до Рождества Христова.