Напротив — массивный письменный стол с лампой под абажуром, этажерка с книгами, а на стене пришпилена политическая карта мира и толстый отрывной календарь.
Логика была железной. Петр с интересом взглянул на седоусого шотландца. Тот глаз не отвел — горец явно не чувствовал себя предателем, видно, слишком сложными были взаимоотношения между двумя островными народами и много пролито крови в долгой междоусобной войне.
Генерал Гош требовал немедленного отплытия союзной эскадры в пролив Ла-Манш, причем не позднее 29 июня, независимо от того, смогут прийти в Кадис русские корабли адмирала Ушакова или не смогут. А такой приказ означал только одно — высадка на Остров будет произведена через две-три недели и флот требуется на ее прикрытие.
Столь больших кораблей, да еще изготовленных из железа, в России никогда не строили, а потому для всей экономики потребуются чрезвычайные усилия. Нужно будет подготовить длинные стапеля, расширить металлургическое производство, да чего только нельзя сделать!
Ушаков внимательно посмотрел на гористый берег, тянувшийся вдали, и снова повернулся к испанскому флотоводцу — под стук паровой машины они вели интересный разговор в адмиральском салоне, начавшийся еще ранним утром, после того, как гость досконально изучил русский линкор, спустившись даже в угольные ямы.
— Как об стену горох… — прошептал адмирал. Он уже все понял. Та картина, которая сейчас повторится с «Орионом», уже происходила на его глазах много раз. — Нас сейчас будут топить, а мы не успеем перезарядить наши пушки…