Роберт Хилл стоял на небольшом мысу со звонким названием Европа. Всей спиной генерал чувствовал сотни осуждающих его гневных глаз.
«Что вы хотели, господа? Один к пятидесяти! Чтобы победить нас, вам потребуется пятнадцатимиллионная армия. А столько вас всех наберется вместе со стариками, женщинами и детьми? Я не погорячился насчет полумиллиона, именно столько есть во всей Антанте, правда, включая колониальные владения. Так что, господа, как вы видите, ненависть не поможет. Вас просто уничтожат! Потому нужно мириться!»
Но тут Грейг припомнил фамилию командора флотилии новейших больших миноносцев и снова усмехнулся. Замечательная у того была фамилия, как раз для поговорки про лису и курятник, да и моряк опытный, на Тихом океане пять кампаний отслужил.
Его вульгарно пытались купить, а это очень больно ударило по самолюбию. Моро вспомнил, как сорок лет назад он, тогда еще мальчишка, искренне радовался победам восставших колонистов над британскими войсками и гордился той помощью, которую оказали французы восставшим американцам в войне за независимость. Командующего отрядом маркиза Лафайета он боготворил, а отцов-основателей Соединенных Штатов — Вашингтона и Франклина — почитал равными Богу.
Союзный русско-французский флот занял порты юго-восточного побережья, и теперь войска захватчиков движутся на Лондон, и это при том, что десантные флотилии продолжают активно курсировать между берегами и перевозить через Па-де-Кале все новые и новые подкрепления, которые и решат вскоре судьбу войны.
— А по мне, можно стоять по колено крови, но вся она должна быть неприятельской! Пусть собачьи дети на будущее глубокую зарубку сделают, чтоб в другой раз от ужаса глаза зажмуривали и на Россию не дергались. А нашей крови должна быть пролита лужица малая, как здесь и произошло. Все правильно сделал Бонапарт — он нашу солдатскую кровь сберег! Вот что значит точный расчет и хладнокровие природного артиллериста!