В голосе адъютанта пронеслись прерывистые нотки: юный офицер явно хотел сказать нечто другое.
Гусар побледнел, щека непроизвольно дернулась, он медленно выдохнул из себя воздух, будто купальщик, собирающийся прыгать в ледяную воду. Хотя такое сравнение не совсем подходящее — поэт больше напоминал солдата, собирающегося бежать в атаку из спасительного окопа прямиком под смертоносные пулеметные очереди.
Британская артиллерия открыла огонь из всех орудий, над головами русских появились белые облачка — генерал Уэлсли сразу же увидел, что московиты пришли в смятение. Солдаты лихорадочно заработали лопатами, зарываясь в землю.
— Впрочем, у меня есть такие народы… совершеннейшие дикари! Точь-в-точь как на рисунках! Я думаю, месяцев за пять они вырежут всех ваших подданных, даже на развод не оставят… Мои казаки по сравнению с ними невинные младенцы!
— Это не сражение, государь, а бойня… Я не мясник…