Сражение уже было выиграно, и это понимал даже самый тупой юнга, а то, что враги, вздумавшие бросить вызов флоту Его Величества, отошли на мелководье, не слишком спасало их положение. Они были обречены — поражение теперь могло обернуться полным разгромом.
— Я прошу вас, мон альмиранте, довести мои слова до вашего императора, которого мы безмерно уважаем и восхищаемся. Мы просим не оставить наше несчастное королевство без покровительства, а мы возведем его внука на престол… То есть я хотел сказать, что настоим и король Карл назначит его своим наследником…
«Как пауки в банке! Жрут консулы друг друга и не морщатся! Победитель остался один — Гош, и теперь ему один шаг до „пожизненного консула“. Но вот императором он никогда не станет, нет в нем Бонапарта. Как там? И каждых тварей миллионы, и все метят в наполеоны!»
— Сын у тебя, Феденька! Прошлой весной, на самую Пасху родился. В честь дедушки назвали!
Мебель была соответствующей стилю: широкая низкая софа на изогнутых ножках, занимающая чуть ли не треть комнаты, просторная, как аэродром, со щедро разбросанными по ней шелковыми подушками, да пара емкостей, очень похожих на сундуки, только лакированные и без замков.
— Теперь любому супостату придется туго! — Молодой морской министр, поставленный на эту должность три года тому назад, зловеще улыбнулся, в который раз подивившись гению императора Петра Федоровича, что принял самое активное участие при разработке этого корабля, названного «Борнхольмом», в честь победы над эскадрой Нельсона у этого острова. За ним должны были последовать другие однотипные корабли, именованные в честь громких викторий русского флота.