— Продолжайте стрелять, майор… — кивнул в ответ Александр и, чуть подволакивая ногу, медленно пошел к отведенному для него дому. Этот путь за прошедшие три дня он совершал много раз.
— Дерзок, дерзок… — усмехнулся Петр, покачав головой.
Впрочем, перемена в настроении островитян оказалась разительной, раньше они стояли, как приговоренные к четвертованию. Сейчас же лорды необычайно оживились, когда услышали о послаблениях, которые им даровал Петр с согласия генерала Гоша.
Командиром этой единственной стрелковой бригады назначили полковника Роттенбурга — в толковых офицерах, осмысливших опыт действий легкой пехоты, имелась чрезвычайная нужда. Тем более в таких — даром что немец, а стал одним из авторитетов новой тактики, написав две «Инструкции» специально для стрелков.
Петр был счастлив, его сейчас ничто не тревожило, душа умилостивилась. И, может быть, впервые за долгие годы он обрел то безмятежное спокойствие, о котором мечтал всю жизнь. Но в подсознании словно засела маленькая заноза, которая не позволяла ему окунуться в радостную купель бытия, и эта самая игла с каждым разом все больнее давила, покалывала, безжалостно на чав терзать душу. Петр непроизвольно дернулся, поняв причину беспокойства.
Во время пребывания «великого посольства» за границей — Россия тогда готовилась к войне со Швецией — царь решил завязать контакты с европейскими монархами для поддержки в будущем: посетил Англию.