Хватка на шее тут же ослабла, шелк платья, который он все еще держал в кулаке, выскользнул из пальцев. Хозяйка завалилась назад. Лежала, пытаясь зажать рану ладонью, а сквозь пальцы вяло пульсировала кровь.
Мертвые ограненные камушки в руке княжича были непрозрачными, мутными. Словно кто-то взял и подменил их.
– Я надеюсь на вашу поддержку и руководство во всем, что касается подарка посланника, благородный Кайрес.
– Сострадание высшего порядка – жертвовать отдельными личностями ради спасения многих.
Гори на руках жилы, она, может, и помнила бы, что каждое ее прикосновение теперь несет на себе печать синего пламени.
В пяти шагах от окна поднималась дворовая стена, высокая, в полтора человеческих роста. По грубой штукатурке, нанесенной полосами, тянулись щупальца зеленого мха – сказывалась близость моря.