Похоже, долгий полет над пустотой на прислужника как-то подействовал, потому что Рут услышал, как тот ломким дрожащим голосом поблагодарил княжича.
Таня скосила глаза и увидела хищный интерес, зажегшийся в глазах Таркифа, устремленных на нее.
А по коридору уже вовсю гремели шаги, и он поспешно опустил глаза, позволяя стыду и раскаянию затопить себя снова. Драться не было смысла, в одиночку он долго не продержится. К тому же Рут сомневался, что сможет двигаться быстро, раздавленный бременем стыда и вины. И наносить удары, как положено, не играя, а убивая.
– Еще кое-что, – медленно сказал Рут. – Как лицо, причастное к этой истории, могу ли я спросить вас об олеконах? Вы нашли их в Элиморе?
Его светлость князь Вал Тарлань, прежде чем выйти из-за стола, кивнул Тане, чуть шевельнув бровями. Затем ушел, а она осталась на месте, не зная, что делать. Народ в зале снова сел. Все принялись пировать дальше, благо еда на столах еще осталась. Зазвучали разговоры, теперь гораздо более оживленные. За одним из столов радостно пиликнула скрипка.
– Кроме того, из ваших слов ясно, что в нашей стране вновь используются олеконы, дар Рьяга Ненасытного. Итого три Силы из трех ушедших эпох. Тысячу с лишним лет назад проснулись четыре Силы. Наследник Рут, господа, – похоже, близится нечто, перед чем все наши возможности, даже мощь нынешних магов, есть ничто. Грядет смена эпох. И время Велаты Сострадающей заканчивается.