– Даже дома, – решительно заявил Рут. – Одного дома.
Каганский сын хищно дернулся, и Таня узрела его у края своего подола, преклонившего одно колено.
– Если вы готовы, благородная Арлена, мы можем отправляться.
– Это намек на то, что вы сейчас будете со мной беседовать? – хмуро сказала Таня. – Дайте угадаю: на тему моего некняжеского поведения? В частности, с Орлом?
Стража вовсе не разбежалась по домам, как решил Рут, стоя на рыночной площади. Она была здесь, облаченная в кольчуги и с оружием. Сухопарый немолодой вояка со шрамом на нижней челюсти, толстяк, у которого внушительный разворот плеч не уступал по размерам пивному брюху, хотя это же была Вирень, так что брюхо было винным, а не пивным. И еще в большой комнате, занимавшей практически весь дом, стояли пятеро мужчин помоложе, в возрасте от двадцати до тридцати. Все вооруженные мечами.
Наметив рытвину, оставшуюся на месте былого дома, Рут спрыгнул вниз. Убежище оказалось неглубокой траншеей с оплывшими краями. От лестницы его отделяли лишь тридцать шагов. Пульсирующий замок нависал почти над самой головой, мерный грохот лез в уши, время от времени сверху постреливало каменной крошкой. Рут привалился боком к земляному отвалу, расстегнул камзол. И накинул его на голову, чтобы уберечься от осколков.