Но тем не менее к профессору столичного университета, да еще и гостю военных вождей берега, местная публика отнеслась с немалым уважением, а порой и с любопытством. Так что искать собеседников ему не пришлось. Стоило только фигуре в профессорской мантии появиться на улице или зайти в кабачок — и весьма почтенного вида купцы сами подходили к нему, сами начинали разговор, а дальше — оставалось только направить его в правильное русло.
— Значит, опять обманули, — разочарованно ответил Лоик. — Впрочем, я получил уже с десяток подобных посланий. Отец объясняет это тем, что слишком многие предпочли бы занять мое место на свадебной церемонии, и считает, будто это вовсе не из-за того, что невеста вела весьма разгульный образ жизни. Кстати, в послании говорилось также что-то и о твоей знаменитой шпаге. Намекали, чтобы я поинтересовался, при каких обстоятельствах ты ее заполучил.
Однако даже несмотря на такую поспешность, прошло еще не меньше сорока минут, прежде чем «Беспощадный» смог войти в «ущелье» и развернуться к противнику правым бортом, зияющим открытыми орудийными портами, из которых, словно бы сама смерть, выглядывали жерла пушек.
— В том-то и дело… Этого никто не знает! — восторженно произнес Готор. — Понимаете, это неизвестный язык. И до сей поры сохранилась только одна запись на нем. Но где! В особой приписке к завещанию Манаун'дака. Да-да, того самого! А теперь — еще две! Это же просто потрясающе! Теперь, возможно, появится шанс разгадать этот язык. Вы понимаете, насколько это невероятное и захватывающее приключение?
— И какой смысл плыть так далеко, чтобы повернуть назад, едва споткнувшись о порог? — улыбаясь как ни в чем не бывало спросил оу Готор.
А вот оу Готор был другим. Более простым, менее заботящимся о своих авторитете и чести, в том смысле, что мог легко спросить совета у бывалого ныряльщика, пошутить с матросом или даже позволить кому-то оспорить свое мнение. Но при всем этом он явно оставался лидером, истинным вождем, чьего приказа в бою или в другой опасной ситуации будут слушаться беспрекословно.