Упомянутый Максимилиан, узнав, что он наконец-то поедет на самую настоящую войну, очень обрадовался и на следующее утро выехал вместе со всеми в полной боевой готовности и отличном расположении духа.
Утром городок окутал густой туман, спустившийся с гор. Швейцарский лагерь только к утру погрузился в сон, за исключением, конечно же, часовых. До башни не долетало ни звука из города и не было видно ни единой движущейся фигуры.
- Здорово, телёнок! – вежливо начал разговор Ганс, - Что умеет твой пёс, кроме как тележку возить? У меня четыре собаки и все в два раза умнее, чем твой мохнатый конь! Ты знаешь, что война будет?
- Большими хлебами и рыбами? – спросили из толпы.
- Ну, раз все равно ничем хорошим не кончится, то возьмем ещё и Макса. Хуже не будет. Чем он сейчас занят?
- Разница чрезвычайно велика, особенно для хороших, дорогих доспехов, - ответил Йорг, - У ди Кассано этот доспех немецкий, а остальные миланские. Миланские все взаимозаменяемы по частям между собой, но не с немецким. Взять, например, кирасу. Немецкие надеваются на латное горже, а верх у них срезан по прямой. Итальянские надеваются сразу на дублет и у них вырез под шею. Или ноги. У немецких доспехов набедренники выше, а юбка кирасы короче.