— Уж я-то во всяком случае не человек света, — сказал я ошарашенный.
— Итак, все ложь, — сказал он. — Недаром мне сразу показалось что тут дурно пахнет.
Она опустила голову. Я подумал о том, что теперь должен быть счастлив, но тогда не чувствовал этого. Это ощущение приходит позже. Теперь-то я знаю, что тогда я был счастлив.
— Нам тоже, наверно, надо идти, — сказал я.
Меллер объяснил мне, что мне перетянут член проволокой, а потом вздернут.
Я подошел к ней, к ее тонкой, темной фигуре, и увидел бледное лицо, глаза и рот; и все, что было со мною до этого, сразу осталось позади. Время разлуки не исчезло, осталось, но теперь оно было подобно чему-то далекому, о чем я читал, но чего не пережил сам.