— Я выучилась этому в лагере. Как это облегчает! Целый год заточения словно спал с моих плеч! Однако где ты научился драться разбитой бутылкой и одним ударом превращать людей в евнухов?
— Да, да, неплохо! Хотя, ясно, не так, как дома.
— Разумеется, — полицейский прищурил бледно-голубые глазки. — Я понимаю. Наблюдение за границей.
— Ты прав. Она, пожалуй, может растеряться, как и я. Это ее выдаст.
Возвращалась она поздно вечером. С замкнутым лицом и стараясь не смотреть на меня. Я не знал, что мне делать. Молчать? Но это было бы еще хуже.
Огонь медленно угас. Она уснула, укрытая пестрыми костюмами. То была странная ночь. Позже я услышал гудение самолетов, от которого тихо дребезжали зеркала в рамах рококо.