— У нас тоже были годы борьбы, — сказал он. — Хайль Гитлер! Великий человек, как и наш каудильо.
— Постой здесь, — сказал я Элен и указал на стеклянную витрину магазина, где были разложены принадлежности для рыбной ловли.
— С таможенным досмотром покончено? — спросил кельнер, переставляя бутылку ко мне на стол.
— Ну так продай его, и останемся здесь. Я так хочу.
Шварц — маленький и одинокий — стоял под огромным небом на кладбище.
— Теперь я окончательно ничего не понимаю, — сказал он с раздражением.