— Стреляйте, сержант, — сказал я резко, бросая взгляд вперед и мимо него.
Я сделал большой глоток и вернул ей бутылку.
— Разве у вас в Германии не развенчали еще Ренуара? — спросил я его, чтобы не отстать от Елены. — Ван Гога-то уж наверное?
Мне вспомнился красавчик из гестапо: он был еще жив и мог попытаться арестовать нас, отдав приказ по телефону. Обвиняемого в убийстве выдает любая страна. И мне пришлось бы еще доказывать на месте преступления, что это было лишь мерой самозащиты.
Я наступил на нижнюю и приподнял верхнюю проволоку.
— Солдаты или гитлеровская молодежь. В Германии теперь всегда кто-нибудь марширует.