— Рак, — сказал Шварц и уставился на меня. — Чего ради вы о нем вспомнили?
— Ваше разрешение на переход границы, — сказал он. — Вы забыли его взять. Ведь без него вы не могли бы вернуться!
— Ничего. Я не знал, что ты умеешь так ругаться.
— Этот скромник просто обманул вас, — сказал я женщине, от которой шел запах здорового тела, оливкового масла, пота, чеснока и лука. — Мы вовсе не гомосексуалисты. Мы оба были в абиссинской войне, и там туземцы кастрировали нас.
— Два года, — сказала она. — Сроком на пять лет. Я пользовалась им трижды. Один раз — для поездки в Австрию, когда она была еще независимой, потом два раза была в Швейцарии.
— Я не знаю, в чьих руках я окажусь завтра, — ответил я. — Сделайте это сегодня.