Пришли носильщики. Гроб забили. Шварц еле держался на ногах.
— За него говорю я, Рудольф. Говорю о Елене Юргенс. Теперь ты понимаешь?
Он остановился и посмотрел на мерцающий в ночи город.
— Вспоминается ли вам площадь перед консульством в Байонне? — спросил Шварц. — Колонна беженцев по четыре человека в ряд, которые затем разбегаются и в панике блокируют вход, отчаянно кричат, плачут, дерутся из-за места?
Она кивнула головой. Я увидел, что волосы у нее подстрижены короче, чем раньше.
— Это не педантичность, Элен. Это опыт. Я часто видел, как несчастья случаются из-за пренебрежения к мелочам. И я слишком хорошо знаю, что такое ожидание во время опасности. — Я взял ее за руку. — Если бы не педантизм этого рода, меня давно уже не было бы в живых, Элен.