Наверно, он думал о последних словах, о последних любовных клятвах, о том, что он мог бы взять с собой в свое одиночество.
Она горько и свежо пахла в ночном воздухе.
— Вот и пожаловала, наконец, к нам одна из наших рыбок, — сказал молодой человек. — Скоро приплывет и вторая.
— Где вы опять встретились с женой? — перебил я.
— Послушайте же, — сказал я по-немецки, — я прошу вас передать моей жене, что я здесь. Я немец. Я сам был за проволокой в Леверне!
Я встал и закрыл окно. На небе была ясная луна, и кошка опять сидела на своем месте. Она зашипела и отпрыгнула прочь, когда я задел ее створкой окна.