– Кроме меня, еще один опер с территории и мой коллега.
Она встала из-за стола, отошла к стене, встала, скрестив руки на груди.
– Эх, жалко, газетки у нас нет, – посетовал, пряча усмешку, профессор. – А то вполне можно было бы изобразить натюрморт из прошлого века. Вы, молодой человек, вероятно, не застали уже такого? На газетке бутерброды с вареной колбасой, типичная картина семидесятых. Еще бутылку кефира с зеленой крышечкой добавить и пару пива.
Роман не стал ни возражать, ни обижаться, он понимал, что директор ДЮСШ расстроен: хотел защитить Ламзина, а получилось, что сам, собственными руками дал следствию улики против тренера. Еще и свидетелей назвал.
– Но так не может быть… Получается нелогично. Должно быть именно так, как я сказала в первый раз.
Накопившиеся с утра раздражение и злость выплеснулись мощной волной на несчастного Ромчика Дзюбу, когда Антон узнал, что адвокатом по делу об убийстве тренера Болтенкова пригласили Киргана. И пригласили не случайно, а с подачи Дзюбы.