Вопрос был риторическим: Виталий Николаевич исправно посещал Ламзина в следственном изоляторе и прекрасно знал ответ. Но опять же, надо прощупать почву.
– Что, например? Грязно обозвать? Матом, что ли?
Грант Артурович с облегчением перевел дух. Слава богу, ничего не случилось, никаких неожиданностей. Любу с третьего этажа он прекрасно знал и точно так же знал, что быстро Гоар от нее не вернется: если эти две женщины зацеплялись языками, время для них переставало существовать.
Она молча кивнула, не сводя глаз с фотографии в рамке, стоящей на книжной полке: они втроем с Мишей и сыном, смеющиеся, счастливые. Как же так? Ну не может же быть!
– Ты все время говоришь «мы, нас», – заметил Роман. – Но ведь ты давно не катаешься.
Они дошли до двери офиса, и Ольга резко толкнула дверь. Химин и Филипп Орехов вошли следом за ней в помещение, где находились три рабочих стола с компьютерами и еще один – за стеклянной выгородкой. Два стола сотрудников пустовали, хотя экраны включенных компьютеров мерцали звездочками, за третьим работал молодой мужчина со скучающим лицом. Наблюдательный Химин успел заметить, что в тот момент, когда Ольга шагнула в комнату, этот сотрудник мгновенно переключил программы. Сейчас на экране висела какая-то таблица, но до этого – Химин мог бы поклясться – совершенно определенно распознавался интерфейс популярной социальной сети.