– Поневоле. – Володя усмехнулся и кивнул. – Моя мама этим занимается профессионально, вот я и приобщился. Между прочим, ценная вещь – эти старые голливудские фильмы. Мне поначалу казалось, что это жуткое старье и ветошь, а потом всмотрелся, и даже стало нравиться. Во всяком случае, сделаны они стопудово добротнее и профессиональнее, чем то, что сейчас снимают.
Роман собрался добавить еще что-то утешительное и обнадеживающее, но Федор не дал ему договорить.
Химин с Филиппом поднялись на третий этаж и тут же нос к носу столкнулись с невысокой, очень стройной и очень яркой молодой женщиной.
А вечером Миша Болтенков пришел к нему домой поговорить, пытался что-то бормотать о том, что он не виноват, что закон такой несправедливый, они орали друг на друга, чуть снова не сцепились. Мишка ушел, и Ламзин рванул следом за ним… Потом, спустя довольно много времени, пришли эти, полицейские, задавали вопросы, давили, запугивали, обыскивали Валерия Петровича, проверяли карманы его куртки, все спрашивали, где оружие… И вот теперь он здесь. Когда привезли – первым делом протерли ему руки марлевым тампоном, смоченным в ацетоне, сказали, что теперь ему не отвертеться. И сколько еще ему здесь сидеть? Он в законах не силен, слышал только, что вроде для ареста нужно получить какое-то разрешение не то у прокурора, не то у судьи. И как оно все сложится дальше – он не представляет.
– Да ладно! Быть не может! Лара – и этот хмырь бесцветный?
Химин осторожно коснулся ее локтя, словно придавая нужное направление.