Продолжая молчать, она прошла в комнату, села в кресло и стала ждать новых вопросов. Разумеется, неприятных. Рыжий парень по имени Роман аккуратно уселся на край дивана, и она, бывшая спортсменка, машинально и одобрительно отметила, насколько прямо он держит спину и какие выразительные мышцы вздуваются под его тонким джемпером.
– О! Сколько ты интересных слов знаешь, оказывается! Имеет смысл специально косячить, чтобы потом иметь удовольствие насладиться твоим красноречием.
Вот теперь Дзюба по-настоящему удивился. Как это – двадцать два? Год назад, когда случилась эта история, Гера Марченко уже давно не был юниором, а взрослых спортсменов у Аникеева в группе не было и быть не могло.
Тамила Варламовна снова рассмеялась и отпила несколько глотков воды прямо из горлышка пластиковой бутылки, стоящей на столе. Дзюба с огорчением отметил паузу в рассказе: журналистка была прирожденной актрисой, тембр голоса и интонации постоянно менялись в зависимости от того, повествовала ли она или передавала прямую речь, и Роман, у которого никогда не было времени ходить в театр, чувствовал себя зрителем на отличном спектакле.
– То есть вы не видели его в тот момент, когда он покидал квартиру следом за Болтенковым?