И сам себе удивился: почему эта мысль пришла ему в голову только сейчас, а не час тому назад, когда он увидел адвоката. Ведь как хорошо было бы! Виталий Николаевич уже доказал, что прекрасно умеет справляться с защитой тех, кто подозревается и обвиняется необоснованно!
Тимур Ахмедович выразительно посмотрел на часы.
Роман молча стиснул зубы. Все равно он сделает по-своему. Он не успокоится, пока не убедится, что заблуждается. Вот когда убедится – тогда пожалуйста, пусть Ламзина признают виновным и приговаривают к наказанию. Но сначала он, старший лейтенант Дзюба, должен исчерпать все возможности проверить свои предположения. Ну и пусть они окажутся неправильными, пусть. Зато совесть у него будет спокойна.
Наталье Сергеевне показалось, что она ослышалась. Или снова неправильно что-то поняла.
– Простите ее, Виталий Николаевич, – голос Ламзиной стал чуть мягче, – Алиса очень любит отца, она совершенно потеряла голову от ужаса. Приношу вам за нее свои извинения.
– Кто как. Одни сочувствовали и негодовали, другие радовались открыто. Дети очень огорчились. А родители их вообще взбунтовались. Дети Ламзина очень любят, никто не верит, что он мог убить, и собираются тренироваться пока одни, со вторым тренером, и ждать его. Уверены, что его скоро восстановят на работе. Родители спортсменов даже петицию писали в Федерацию.