— Эх, Отто, — тут Гюискар улыбнулся, — вы все еще пытаетесь поговорить со мной, как с человеком. Пусть шизоидным, но человеком. А я всего лишь демон кармы.
Бывают (очень редко) ситуации, когда лидеры террористов ведут себя точно по плану полицейского переговорщика. Сейчас возможно, дело было в гигантском самомнении Густава Валлрада — «Хексенхаммера». Этот здоровенный жлоб, изображавший что-то наподобие голливудского героя-варвара, и катавшийся на переделанном «Зундаппе», украшенном копией с серебряного экслибриса первого издания фолианта Крамера и Шпренгера «Malleus Maleficarum» (или «Хексенхаммер» — «Молот ведьм») 1486 года, почему-то был уверен, будто схватил удачу за хвост. Сегодняшние события он считал «временными неприятностями», и был полон решимости продержаться день-другой, в крайнем случае – улететь в какую-нибудь не выдающую страну. А потом Отцы церкви приструнят еретических политиков, и он, Хексенхаммер, вернется к разудалой жизни возлюбленного байкера-инквизитора. Все это он выложил майору Туроффу, когда тот подошел на автобусную парковку для переговоров (один и без оружия – как сказано).
— Шутишь? – недовольно проворчал спец-комиссар.
— …Я все понимаю, — спокойно перебил он, — из характеристик субкультуры фурри мне известно, что если одна фурри оказалась в доме, то в следующий час в этом доме может оказаться N фурри, где N приближенно равно общей площади дома деленной на пять.
— Хм… У тебя что, жучок там где-то был спрятан?
— Мое мнение? Негативное! Французская Республика и Марсельеза были едины всегда, исторически, логически, эмоционально, как угодно. А сочинение мадам да Бринон, это безликое непонятно что, к тому же, нонсенс для республики.