На этот раз мы поднялись на самый верх башни. Я огляделась, пытаясь понять, какую из дверей мужчина откроет теперь, и почему он так кривится. Но комендант повел еще дальше, в самый конец недлинного коридора. Там оказалась еще одна лестница - маленькая и крутая. А взобравшись по ней, мы остановились у старой резной двери. Ее-то комендант и открыл.
Барабаны резко замолчали, а через минуту в тишине храма раздался зычный, хорошо поставленный голос жреца. Мужчина, облаченный в золотое одеяние, стоял на последней ступеньке у трона Ваула и читал... нет, не проповедь. Он возносил хвалы огню и его владыке.
Кракозябр зазеркальный в справочники по-прежнему не нанимался, но снова помог.
Наверное, мне не стоило с ним разговаривать, нужно было разбить это зеркало к чертям и все. Но что-то заставило помедлить.
Я искренне опешила и не сразу сообразила.
Я потрясенно посмотрела на неуязвимого огневика, а потом запоздало прикоснулась к груди. Кулон, подаренный Ваулом, и который я носила под одеждой, был на месте. Именно там, чуть ниже ключиц, все еще чувствовалось теплое эхо пожара, который охватил меня за долю секунды до того, как Каст отправился в полет.