— Ты же знаешь, нам за раз всех людей не взять.
— При осмотрах обломков мы обнаружили отсутствие ещё одного спасательного модуля. Похоже, он тоже был штатно отстрелен, остальные да…. Сгорели заживо в обломках. Вот недавно закончили хоронить их останки. Мы уже уходить собрались, на корабле мало что осталось, горел он хорошо, топливо вытекло и попало во внутренние отсеки, так что про склады можно забыть, там ничего не сохранилось, а тут вы. Отъезд на завтра назначили. Воды мало осталось.
— А этот Дайн интересный тип, — протянула появившаяся голограмма Александры. Поправив платье, она присела рядом. — Умён, выдержан и главное достаточно благожелательно к тебе настроен. Ты был прав, он подойдёт для руководителя одной из поисковых партий твоей новой корпорации.
— Его перехватила другая база, думаю, на соседний континент упал, — пояснил майор.
Закончив с пилотом, ничего нового он мне не сообщил, я отправил его в мир вечной охоты, или кто у них там отвечает за загробный мир? Потом перенёс вещи в грузовой отсек флаера и принялся за уже нормальную диагностику аппарата. Летать он летал, но требовалось починить несколько второстепенных блоков, без которых обходились антарцы, да и вообще отладить его.
Некоторая часть снаряжения, та, что уже была восстановлена, была пущена сержантом в дело. Он организовал мощную охрану стоянки, даже меха направил на холм, чтобы тот контролировал всю округу и наводил миномёт. Некоторые бойцы находились в скафах и занимались непосредственной, остальные сворачивали лагерь. Ну а я, подойдя к лежавшему на земле имперскому новейшему скафу, присел рядом и приступил к священнодействию. За этим делом с жадным любопытством следило половина свободных от работ бойцов, то есть всего трое, включая самого сержанта. Кстати, замаскированные на нагрудной бронепластине знаки различия, были сержантские. А то на самом деле, командиру подразделения приходилось пользоваться чужим скафом чтобы держать ситуацию под контролем и молниеносно реагировать на любые внештатные ситуации. А ведь эти скафы подстраивались под определённого оператора, и их было трудно перепрограммировать. Этим занимались специальные службы, вот по этой причине под молчаливое одобрение сержанта Лайко я и приступил к работам именно его скафом. А то чужой он использовал всего на пятьдесят процентов от его возможностей.