Стоило Сайлейн задремать, как в дверь снова постучали. Раздраженная, в помявшейся тунике и босиком — обувь она сняла перед превращением — девушка поспешила узнать, кто решил вторгнуться в ее обитель. И, рванув на себя дверь, застыла, с недоумением глядя прямо в серые глаза императора. Она прямо чувствовала, как медленно с ее лица сползает злость, сменяясь недоверием и паникой. Вильгельм тоже это заметил, но выдал свое отношение только уголками губ, которые дернулись, но так и не превратились в улыбку.
— Ты же хотел организовать переговоры с Союзом, а зная их притязательный вкус…
За окном шел дождь. Барабанил по стеклу, стекал вниз по крыше. Сайлейн только скривилась: ночная прогулка отменялась, а ей еще было необходимо самой поработать в руинах. За стеной слышался заливистый смех. Девушкам разрешили передвигаться по этажу, и первой воспользовалась сим позволением неразлучная парочка Скон — Гросток. Остальные пока предпочитали наслаждаться одиночеством, хотя… У Астонии наверняка Реяр; Тарика вообще не обязана сидеть взаперти; Фенесси… Разве что она и актриса маются от безделья. Или только она одна?
Когда в зале уже было четырнадцать демониц, вода вспыхнула и, озарившись серебром, из прохода вышла невысокая миловидная девушка с трогательными веснушками и губками бантиком, с голубыми наивными глазами и эльфом, обреченно плетущимся за ней.
— Нет, вовсе нет… — запротестовала девушка, не зная, как вежливо отвязаться от пристального внимания мужчины.