— Они сказали… — горестно всхлипнул Нимшаст, — что пришел господин Харган собственной персоной, молча прошествовал в покои Повелителя, вынес оттуда эту несчастную статуэтку и испарился прямо посреди коридора. И все это — честно глядя мне в глаза и с выражением дебильной преданности на мордах.
— Давай мы меня как-нибудь пометим, чтобы ты не путала меня с человеческим обществом, — жизнерадостно предложила Саша. — А то и до психушки можно докатиться, а я потом буду виновата, что взрастила психопатку…
— В таком случае до свидания. Я все же надеюсь, что мы видимся не в последний раз. Было очень приятно с вами познакомиться.
— Стыдно должно быть вам. — Что ж, господин полковник, если вам не нравится смеющийся Толик, получите серьезный его вариант. И не жалуйтесь, если он покажется вам чересчур жестким, наглым и циничным. — За бездарные попытки вербовки. За ваше вранье, ваше и ваших подчиненных, за эту, мать ее, девушку Катю, которая с честными глазами врала, что не переносит лжи, и, кстати, за мальчика Борю тоже, передайте автору этой идеи лично от меня, что он дебил. Всю вашу жизнь вы изучаете эльфов и до сих пор ничего в них не поняли. Даже во мне вы ни черта не поняли, хотя я наполовину человек и должен быть хоть наполовину понятнее. Иначе не спрашивали бы с обиженным видом, почему я до сих пор не хочу иметь с вами дела, и не воображали бы себе несуществующий стыд, как будто я вам что-то должен.
Подождав, пока дверь кабинки не закроется изнутри, он снизился за спиной занятого умыванием мага и аккуратно очертил полукруг. Так ничего и не понявший мэтр Анхель исчез в сером облачке, прихватив с собой половину раковины. Мафей едва успел увернуться от струи воды, ударившей из внезапно укоротившегося крана. Надо же было аккуратнее, наставник за такой телепорт три часа выговаривал бы… Не хватало только намокнуть! Он хоть не промахнулся?
— Мы пока сами не знаем, — вздохнул Мафей, пытаясь понять, действительно ли его позвали сюда, чтобы расспросить о здоровье Шеллара, или это доктор настолько издалека начинает. — Когда хотя бы заживет, будет виднее. Но уже сейчас ясно, что мышцы слишком серьезно повреждены. В теперешнем виде — это костыли на всю жизнь. Чтобы свести последствия хотя бы до возможности ходить с палкой, потребуется дополнительная операция, может быть, не одна. Но это потом, когда он хоть немного окрепнет.