— Какая ты осторожная, — засмеялся Змей, садясь с женой на руках в кресло у распахнутого окна и заботливо заворачивая ее ноги одеялом, — тогда я сам. Вот.
— Я же говорю, глупое упрямство. — Не сдавалась Тэй, — и не смотрите на меня так, она мне сама все рассказала. Был у нее такой момент… хотела проверить, не перестану ли я после этого с нею дружить! А я в ответ рассказала про утопленного в болоте наемника… видели бы вы, какие у нее были глаза! Вот с того времени она меня и уважает… и зря мне Лэни не позволяет с нею поговорить.
Как ни старался Змей показать друзьям и Олтерну, что он совершенно здоров и бодр, себя обмануть ему не удалось. Несмотря на то, что гнетущая усталость, притупляющая все чувства и делавшая еще серее осенний день, и отхлынула на несколько минут под напором гнева, вспыхнувшего в душе Дага, когда негодяй попытался надеть на него браслет, стоило графу оказаться дома, как утомление вернулась назад.
И впихнув советнику письмо, помчался вслед за братом, не замечая, какими глазами смотрит на них Эфройский.
— Все в порядке, я понимаю… — мягко остановила ее Лэни, слушая сердито спорившие голоса служанок, и понимая, что они находятся не в кухне, а еще дальше.
Сангор, верно уяснивший, что его и приятелей только что одобрило имеющее особые права официальное лицо, поторопился закрепить свой успех. Кивнув Ленкосту, пододвинул с помощью друга ближе к фрейлинам столик с напитками и сладостями, затем учтиво осведомился, чего желают девушки, и ловко наполнив бокалы, принялся любезно ухаживать за незнакомками. Его друзья старались не отставать, отпускали изысканные комплименты и рассказывали самые последние шутки.