Вот уж дудки, не надо ничего восстанавливать. По крайней мере до исходного состояния. Зря я, что ли, там мечом махал?
— С ним лично говорил наш агент, знавший его ещё когда он был в совете Повелителей Дорог. Говорит, что Гирдон постарел, но ошибки быть не может.
— Уважать можно и просто Алекса, и ненавидеть графа и мага. Так что как называешь, ещё не определяет меру уважения, — попытался я возразить, отправляя очередной кусок душистого мяса в рот.
Город встретил нас вонью и суетой. На воротах стояли сонные стражники, посмотрев на нас и получив причитающуюся мзду, молча пропустили. Коты остались за городом, не стоит показывать их, слишком необычно это для местного населения. Вон стражники с каким интересом Зубатика рассматривают.
Лекции были донельзя скучными. Установил связь с ЗАКом и дал команду на запись лекций, сам же дремал на самом верхнем ряду и слушал в пол-уха монотонный монолог преподавателей. На все замечания Таны, что если я не буду конспектировать лекции, то не сдам сессию, я отшучивался, что у меня отличная память, я всё запоминаю. На самом деле, время лекций я посвящал воспоминаниям тех знаний, которые впихнули в мою многострадальную голову. Что-нибудь путного из этого не получалось, но, по крайней мере, разложил по полочкам то, что знаю наверняка. Информация о расах, их особенностях. Соответствие языков, искал общее в их риторике и фонетике. Иногда попытки вспомнить, отдавались головной болью и я сразу же переключался на другое. Наконец-то разобрался с инструкцией по антигравитационному комплекту. Оказывается, я могу поднять любой вес, ну в пределах прочности моих костей. И нафига я тянул мешок с книгами… Проплыли воспоминания по возможностям лечебной сферы. Усиленно искал информацию об исправлении моего слишком высокого либидо. К сожалению, сфера могла только повышать его. Прослушал информацию ЗАКа по психологическому портрету Таны и Кары. Весьма интересные точки зрения со стороны. ЗАК был убеждён в готовности обоих к интимным отношениям. Надеюсь, он не прав.
Веста смотрела на меня так, как будто перед ней восстал из мёртвых сам Единый.