Цитата #36 из книги «Боснийский дневник»

Шел 1992-й год. В конце июля завершилась война в Приднестровье. Завершилась вничью, по мнению большинства ее участников. У многих из них, уже понюхавших пороху, потерявших друзей и ожесточившихся, осталось чувство, которое коротко можно выразить фразой: "Не довоевали". После первой эйфории — живы! — наступало состояние, знакомое большинству профессиональных вояк: желание вновь рисковать, жить "полной" жизнью. Это так называемый "синдром отравления порохом". Народ был разный. В рядах добровольцев находились "идейные" монархисты, казаки, коммунисты, просто "любители повоевать", наконец, случайно попавшие на войну люди.

Просмотров: 12

Под нами расстилалось, постепенно отступая, море тумана. Вот обнажились склоны: тот, по которому мы шли, и тот, что лежал с другой стороны. На первом ярко чернели в белом снегу фигуры обоих наших "водичей" (стреляй — не хочу), на другом — фигуры удалявшихся мусульман. Они уже вышли за пределы нашего огня, но уходили поспешно — 12 человек… Если бы мы остались с сербами, — вряд ли кто-нибудь из нас ушёл от этих стрелков. Стало предельно ясно: если сербы и не сочинили свою разведку как таковую, то уж здесь-то разведчиков не было со времен прошлой войны. Тем не менее, высота была в наших руках. Мы расположились вдоль гребня и стали ждать, когда подойдут броневики. Ждали три с половиной часа, время от времени обстреливая тромблонами лесок на склоне, куда скрылись бежавшие мусульмане. Техника так и не подошла — у гусеничного броневика заклинило управление и другой "бов" на буксире потащил его назад. Сербская пехота после пятиминутной перестрелки также торопливо отошла. Мы долго ждали поддержки, прислушиваясь к шелесту тяжёлых мин, пролетавших над нашей головой, пока не получили, наконец, приказ на отход. На обратном пути колонну обстреляли, но, к счастью, неточно.

Просмотров: 8

Игорь А. ("Хозяин"), типичный, на мой взгляд, наёмник, приехал воевать по "привычке". Он успел побывать в Приднестровье и Карабахе. Храбрый и профессиональный солдат, он обладал одним недостатком, разом перечеркивавшим его достоинства, — пил запоями, в пьяном состоянии становился совершенно неконтролируемым.

Просмотров: 7

Выйдя к краю леса, в нескольких десятков метров от вражеского "бункера" наши залегли. Впереди было почти голое поле, поднимавшееся вверх к окопам. Идти вперед казалось чистым безумием. Но Ас со словами: "Сейчас я изображу Александра Матросова" (известный герой Великой Отечественной войны, закрывший своим телом амбразуру немецкого дота) бросился вперед. С ним пошел серб по имени Милорад. Остальные прикрыли их огнем, не давая мусульманам высунуться из окопов. Добежав до подножия пригорка, на котором был бункер, Ас и Милорад увидели, как оттуда вылетели, одна за другой три ручные гранаты. Одна из них упала буквально в двух метрах от Аса, и тот едва успел откатиться, чтобы его не задело осколками. Метнув в ответ свою гранату, Ас выскочил на бруствер окопа и увидел двух убегающих "мусликов". Уложив из автомата одного, Ас стал стрелять в другого, но тот упал в кусты и было неясно, что с ним. Бросив, на всякий случай, туда еще две гранаты, Ас остался в занятом бункере. Сюда же подбежали Саша Кравченко (впоследствии дважды тяжело ранен, живет в Вышеграде), Женя "Одесса", Василий В., Чаруга и Радье. Едва они заняли позицию, как показалась группа из четырех мусульман, спешно двигавшаяся по просеке вверх на гору (видимо, они бежали из окопов). "Одесса" и Василий уложили по одному из них, двое сумели сбежать. В окопах и на убитых мусульманах нашли ручной гранатомет, пулемет "ПК" с полностью расстреленной лентой на 600 патронов и снайперскую винтовку "СВД" с семью зарубками на прикладе, несколько гранат советского производства. Некоторое время группа Аса удерживала занятую позицию, ведя перестрелку с противником, но, увидев, что Бобан начал отходить, также ушла через лес к Заглавку, не понеся потерь.

Просмотров: 9

Сербы уходили не спеша, угрюмо, — неудача атаки и потери подавляли их. Длинная цепочка бойцов медленно вытекала из-за Заглавка на Добро Поле, где уже ждали грузовики. Наши минометчики прикрывали отход, развернувшись цепью с автоматами в руках. Единственным исключением стал "Птица-Говорун", бегавший и кричавший, что "нас окружают", что "надо уходить, а то всех перебьют". Он даже вспомнил, что он — старший лейтенант запаса Советской Армии, и попытался приказать, но его грубо оборвали, назвали трусом (каковым он, конечно, и был) и заставили лечь в цепь. Через некоторое время, убедившись, что Ас и сербы благополучно вернулись, отошли и мы. Внизу, у машин, русские и сербы толпились вокруг убитых. Баранаца мы не знали, но смерть Перицо и Коича была для нас большой потерей. Перицо Маркович был, пожалуй, наиболее уважаемым нами офицером в бригаде. Позже мы не раз слышали от сербов версии о том, что он был кем-то убит в затылок (его прочили на место командира бригады и он был популярен среди солдат). Перицо был последним в семье — два его брата к тому времени уже погибли на других фронтах.

Просмотров: 7