– Твоя правда, Фома Силыч, – серьёзно подтвердила Баба-яга. – Кто по молодости милой греховодил неслабо, тот, бывает, в годы зрелые в такую аскезу впадает, что сам Христос на небесах очи от изумления таращит. В делах личной веры нет краю глупости человеческой…
– Гоните его сразу ко мне, – попросил я, но именно в этот момент в ворота вломился Митька. Встрёпанный, запыхавшийся, но вроде вполне довольный собой.
– Что изволишь с дороги, краса-девица? Чаю ли, кофею заморского, а может, и шампани французской бутыль откупорим на радостях, а?!
– Догадываюсь, – сухо подтвердил я. – Про меч-кладенец слышали?
– Охохонюшки, – тяжко вздохнула Баба-яга. – Простил бы ты их, Никитушка. Понял, плюнул да и простил…
Думаю, проспал я прилично, часа два, не меньше, поскольку спина затекла основательно. Но меня ещё не выкопали! И, похоже, даже не собираются! Вот ведь чуяло моё сердце, что не надо было соглашаться на эту дебилистическую идею с собственным захоронением.