– Стоять! Руки вверх! – заорал я, видя, как из комнаты пытается выскользнуть одетый в серое толстенький бес на тонких ножках. Останавливаться и поднимать руки он, естественно, не стал, но рванул с места в кавалерийский галоп навстречу судьбе…
Тем более что бесы в порубе слёзно умоляли сотника Еремеева болтливого гражданина Груздева к ним больше не подсаживать, ибо ноет он без меры, матерится, аж уши полыхают, и склоняет сокамерников принять его вину на себя, в чём покаяться публично, а уж он потом на всенощной отмолит…
– Видать, все там. А тока ежели дьяку прилюдно руки вертеть да в поруб пихать, так нам лукошкинцы за таковой самосуд всё отделение спалят. Да и, по чести сказать, прав народ: коли такое дело завертелось, таким боком коленкор вышел, так отдавай, царь, обещанное!
Есть ситуации, когда Митьку не надо просить дважды. Он мигом вспомнил, что собирался вытопить баню, исчезнув так, что только пятки сверкнули…
– Ладно, я уже на всё подписался. Что надо будет делать?