– А Змей Горыныч тот собою дюже страшный был, – продолжала нагнетать бабка, сама распаляясь с каждым героическим эпизодом. – Весь в шкуре чёрной, в чешуе дамасской да ещё ить о трёх головах, гад! Одна – огнём палит, другая – дымом душит, третья – жгучим ядом во все стороны плюётся!
– Бабуль, вы не… – попытался ответить я, но кот показал мне кулак и сделал страшные глаза – молчи, мол, дай пожилой женщине выговориться.
А теперь что ж? Оставалось только помахать ему на прощанье, когда быстрый поток Смородины уносил закоренелого преступника куда-то далеко-далеко, ниже по течению.
– Какого беса? Какого дьяка? Ты о чем, соколик, может, я чего не расслышала…
Время двигалось к обеду, а надо было решить ещё много вопросов. Что делать с женихами? Где искать меч? Как выкручиваться из некрасивой истории с моими похоронами? И самое главное, как бы побезобиднее обставить моё воскрешение, чтоб и церковь не обидеть, и горожан параллелями с Христом в искушение не вводить? Последнее, кстати сказать, сложнее всего.
– Всё в целости. – Я сунул руку в карман и вернул бабке жёлтый огарок.