– Иди обратно, скажи – мы на привал остановились.
Пока они стояли у кострища, Самойлов осмотрел дом.
Сергей передал по цепи: «Пройти вперёд сто метров и залечь, быть готовыми к бою», а сам перекусил проволоку небольшими пассатижами, которые носил в «сидоре».
Эля принялась целовать его в губы, и ласки становились всё жарче.
– Разговоров никаких сослуживцы не слышали – про бандеровцев, про леса?
Из захваченных немцами городов обычно вывозили ценные трофеи, вроде музейных диковин, специальные команды министерства оккупированных территорий Альфреда Розенберга. Пруссия к оккупированным территориям не относилась, и теоретически людей Розенберга здесь быть не должно. А на практике вывезти или спрятать ценности – и не только Янтарную комнату – мог любой эсэсовский или гестаповский офицер по приказу свыше. Армейским офицерам, как правило, таких щепетильных операций не поручали. Они считались слишком прямолинейными тупыми солдафонами, не способными придумать и осуществить хитроумную многоплановую операцию.