Я покосился на небо, Маркус уже настолько огромный, что вроде бы можно добросить камнем.
- Какое самомнение, - сказала она с подчеркнутым отвращением.
- Я кардинал Гальяниницатти, - сказал он, - если вы, сын мой, этого еще не знаете.
- Тоже по разным причинам! Из них главная - потеснить старых кардиналов и захватить их место, как всегда во время реформ!
Сердце все еще стучало в страхе, никак не привыкнет, однако ступни уперлись именно в то место, которое я еще с той стороны зафиксировал взглядом.
- Знаешь, - произнесла она серьезно и прямо посмотрела мне в глаза, - у женщин есть чутье, и пошло оно от меня, не от Евы.