На пристани столпились десятка два вооруженных до зубов троллей. Цвет мужского населения деревни. Рослые, мускулистые, с застывшими на лицах свирепыми гримасами. У большинства на шеях ожерелья из зубов и когтей. Охотники и воины, состоящие на службе вождя. Из них набирается личная охранная дюжина Ран-Джакала.
Ныряю ему под ноги, вытаскивая топор из-за пояса. Ставшее неповоротливым в ограниченном ходе существо наклоняется, царапая древком потолок, отчего наконечник внутри грудной клетки шинкует органы. Ну-ну, не так резво. Вскочив, бегу в храмовый зал.
– Мы же играем в «саблезуба-и-однорога». У махайра зубы и когти, у быка – копыта, – я чуть приподнял ногу, потряс копьем, – и рог. Я лягаюсь и бодаюсь, все честно. Ты никогда не видел защищающегося быка?
«Предать? – Я представил выпучившего от удивления глаза морлока, до того удивленно он переспросил. – Шаман честно желал вам помочь во время разговора. Чувствовалась в нем двойственность, но не двуличность. Подвох я бы ощутил, Кан-Джай. Скрываемое им, оно… понимаешь, что-то постыдное. Гал-Джин испытывает из-за него чувство вины».
Развернув свиток, вливаю в него айгату и параллельно произношу название заклятия на элохианском. Алмазная Колесница!
Мальчишки с ужасом взирали на сокрушенную громаду. Они не закончили заклятия, надежда на победу рухнула. Развернувшись, они бросились наутек.