Из ручья на дне оврага я наполнил опустевшую флягу, сделанную из выдолбленного плода дерева араксиса. Прополоскал рот, умылся ледяной водицей, шею смочил. Ух, хорошо, свежее и бодрее.
Поклоняются Духу Огня, воплощенному в то или иное ядовитое животное, совмещая тотемизм и веру в элементалей. Знатоки страшнейших ядов, самых болезненных из изобретенных троллями.
Гал-Джин не сдавался. Он вызвал к себе оставшегося колдуна, поселил в хижине по соседству со своим шатром. Окружил оба строения сторожевыми чарами, сигнализирующими при проникновении за периметр защищаемой территории. Вождь выделил ему отряд воинов, дежуривших возле шатра и хижины.
Пробудивший не подозревал, кого разбудил. Он наивно считал ее злым духом, заточенным аллирами в брошенном храме, и думал использовать. Сильный, но глупый, как престарелый, выживший из ума олифант. Он узнал о запечатанном храме случайно от какого-то бродячего колдуна и соблазнился открывшимися возможностями, надумав устранить врагов родного племени.
В сумку запасы, а сумку – на плечо. Из тайника все выгреб. Береженого Творец бережет. Выход из пещеры закрыл толстой вязанкой камыша, заменяющей дверь, и занавесил шкурой с начерченным кровью колдовским знаком. Никого нет дома, квартира опечатана на период отсутствия хозяина.
Ведьма из желания убрать вероятную опасность в лице верховного также вряд ли бы вступила в союз с улиточником. Наврать наврала бы с три короба. Позднее убила бы шамана, он обязан понимать. Союзники ей даром не сдались при мощном покровителе. Сторонники и поклонники – возможно…