Зато (Альдонай может все в милости своей) несколько подметных писем материализовалось во всех учреждениях. В кабинете короля, первого министра, начальника стражи и проч. Кто-то же должен был отреагировать?
— Вот. А вы меня приняли, обласкали, я только у вас на службе понял, что такое покой и уют. Деньгами балуете, про идеи я уж вообще молчу — за такое любой ювелир голову бы заложил… Лория, вон, за детей спокойна. Вы ж их учите, как благородных. Старшего к хорошему делу пристроили. Мне вас обманывать невыгодно, у меня вся семья с вами повязана.
— Что? — почти стоном вырвалось у Лилиан.
Лишь бы помогло! Поможет ведь, правда, правда же?!
— Десять лет. То есть восемь лет просто так и два года после смерти ее высочества Имоджин. Пока был большой королевский траур.
— Ваше сиятельство, купец Лимаро Ватар просит принять.