Передо мной стояли те, кто называл себя элитой города Кларэнса. Двадцать мужчин от тридцати до семидесяти лет. Их одежды блестели драгоценными камнями, а пальцы украшали дорогие кольца. Да, Робьен пригрел на своей груди изрядную толпу дармоедов, умеющих лишь плести интриги и заговоры.
– Я найду вас. Позже. Ступайте, мастер Вьюжин.
Через три дня после отъезда Робьена в Кларэнсе начались волнения. Сначала появились небольшие группы людей, которые выражали свое недовольство блокадой города. И это несмотря на старания людей Гэрта, которые распускали вести о скором окончании несчастий. Увы, но количество крикливых брехунов не уменьшалось. Чуть позже эти люди начали собираться на северной площади и шуметь громче. Всем было наплевать на проблемы норра. Людям нужен был хлеб и желательно немного зрелищ. Вампиры, тадд-мэрры и прочая нечисть делали свое дело. Назревал бунт. И никто не задавал себе вопроса, что за сила стоит за этой нежитью. Люди хотели бунтовать.
Будь времени побольше, этот праздник длился бы не один день. Но у нас не было времени. И вот уже через несколько часов из замка ушел Мэдд Стоук. Он с пятью гномами отправился в Рунакамм. Еще через три часа из ворот замка вышел отряд Рэйнара Трэмпа и повернул на запад – в Мэш.
Да, нежить есть во всех городах. И в Сьерра, и в Кларэнсе, и в Грэньярде. Но эта нежить обитает там на птичьих правах. Сегодня живет, а завтра исходит криком и горит на костре. В Мэше сложилась иная ситуация. Это привело к бунту. Как и почему – это никого не интересовало. Везде свои тонкости и своя политика.
– Серж, вы не забыли наш разговор в «Улитке»? – Он хищно прищурился. – У меня есть цель, ради которой я могу убить любого.