На моей памяти не приняли ни одного. Постоянно возникали какие-то странные коллизии, вплоть до несоответствия шрифта и величины интервалов. И как следствие — весь объемистый материал заворачивали назад. На колу мочало — начинай сначала.
Отпускаю руку борзого типа и вытираю ладонь об его одежду.
Даже патруль на трассе выставили — «помогальников» предупредить. Мало ли что…
— Да и как вы собираетесь от противников своих отбиваться? Неужто думаете, что они просто так согласятся на то, чтобы их в девяносто пять процентов записали? Вас попросту с лица земли сметут — что вы сделаете с армией?
Первый этаж здания почти наполовину состоял из большого холла. В конце его виднелась распахнутая дверь в кабинет главного болтуна, и около нее сгрудилась нехилая толпа народу. Преимущественно молодые ребята и девчонки. Откуда-то оттуда доносились громкие голоса.
Дежурные полицейские меняются в десять часов. Судья приезжает через час после этого. Как раз охрана успевает сделать обход здания и проверить дальние его уголки. Заглянут ли они завтра в котельную? Раньше — не заглядывали. Так раньше тут никого и не били. В смысле — не были те, кому это не положено, то есть обвиняемые.