— Ваше императорское ясновельможство! Пшепрашем, но я вынужден обратиться к вам с нижайшей просьбой.
На всякий пожарный у меня в сейфе лежат кое-какие ювелирные вещицы. Мало ли, для чего могут понадобиться. Например: быстро выдать в качестве расходных средств порученцу, рассчитаться с киллером, оплатить услуги шпиона. Да и про революции тоже забывать нельзя, хотя я и делаю все возможное, чтобы выйти из них… ну, по крайней мере, не в дом Ипатьева. Вот из этой сокровищницы я и собираюсь выделить Димычу нечто, что сойдет за подарок германской принцессе.
Ну, блин, воодушевил народ. Дружинники потрясали винтовками и выкрикивали нечто, за общим гомоном неразличимое, но понятное по смыслу. Типа: не посрамим, порвем, на кого укажешь и так далее… Хорошо я их все-таки подготовил. И не только в физическом и техническом плане, а и идеологически. Ведь и правда порвут любого, на кого я пальцем покажу. Ну, а вот сейчас и проверим!
— Ну да, а тем, кто родился от браков, что в результате твоего вмешательства не осуществятся, — этим что делать? Они-то в чем провинились?
Генерал не любил путешествовать один, а потому прихватил с собой два кавалерийских полка. С таким сопровождением Мэтьен рассчитывал убедить императора изменить свою точку зрения на английскую помощь, отказаться от своей дикости и присоединиться к хору тех народов, что от всего сердца прославляют мудрое и доброе правление английских джентльменов.
— Да? И что же именно? — Я, прищурясь, откинулся на спинку стула и как бы невзначай сунул руку за отворот пиджака.